8 миллиардов дядюшек Лю

Короче, мы тут, необдуманно, пошли в наступление, понятия зеленого не имея, с кем связались, поэтому скоро нам всем кирдык приснится. Да и кто нас раскрутил на это дурное «наступление»? А помириться, а?.. А по-соседски иногда за рюмкой чаю посидеть…. Так нет. Хотя про рюмку я, конечно, так, шутя. Не очень-то с ней и выпьешь. Захлебнешься.

Ну, да ладно, с кем это «с ней», да про всю эту лабуду все ж надо изложить не спеша. Чтоб понятней стало, что к чему да почему. Вот только эмоции засуну куда подальше, да и расскажу.

Так вот, с кем мы имеем дело на этой земле? Я имею в виду – на Земле, с большой буквы. Ясно ж с кем, с природой. Почему это с «кем», а не с «чем»? Так «с чем» сказать уже и язык не поворачивается. Уж слишком она, природа, такая… премудрая.

Ну, вот к примеру. Я рад был бы позабыть всех, да и жить себе где-то робинзоном. Чтобы эти физиономии вокруг не видеть. Достало, чеснослово. Вечно внутри такое ощущение ковыряет, что ты от кого-то зависишь. Для мужчины такое чувство иногда так в кишки впивается, что мужчина от этого идет и напивается, сорри за рифму.

А что плохого было бы самому, а? Живи себе на лужайке тихой, да под зеленым пологом ветвей, понимаешь, да в уютной хижине, рыбку выуди из речки когда-никогда, да морковочку выдерни, земельку стряхни, да съешь…. А?.. Так нет. Эта премудрая природа просто присудила, неизвестно по какой статье, жить в людском сборище. И зависеть при этом от чертовой уймы других двуногих.

Да и про «робинзона» своего, говорит, забудь. Да побыстрее. Потому как Робинзон тот – бабушкины сказки, не больше. Со всей его липовой независимостью от всех.

Читали ж про него, или хотя бы комикс просматривали? Ну, вот…. Помните же, как этот пресловутый Робинзон себе жизнь более-менее людскую наладил? Вот. А благодаря чему? А благодаря исключительно всяким причиндалам да инструменту, который успел с корабля разбитого на берег перевезти. То есть, жизнь себе наладить ему, практически, другие люди помогли. Вот тебе и независимость робинзонова.

Не говоря уж про все его знания, которыми он воспользовался, чтоб как-то устроиться да просуществовать на том острове. Тоже ведь не на пальме они выросли и на голову свалились, те знания. Тоже ведь другие двуногие его всему научили и ко всему приучили. То есть, – следите, – был тот Робинзон вроде бы независимым, завися при этом от всех.

Короче, вывод получается уж очень грустный: без людей ты не человек. Такой вот закон природа нам учредила, и попробуй его нарушь. Кара Божья, чеснослово.

Ну, и вот, живешь ты в куче со всеми, и только смотришь вокруг. Смотришь-смотришь, и становится тебе ясно, что если по большому счету, то двумя цепями природа нас друг к другу приковала. Во-первых, вынуждены мы получать, пользоваться тем, что другие нам приготовили, уготовили и наготовили. Ну, скажем, как тот Робинзон. А другая цепь, – обречены мы работать на других, поскольку без этого – ни общества, ни государства, ни черта лысого не будет. Да-да, именно «на благо общества» вкалывать.

Потому что это только прехитрый наш эгоизм дурит нас, что мы, якобы, на себя работаем, чтобы денюжку иметь. Ага…. Дал бы тебе кто-то денюжку, если бы та картошка, которую выращиваешь, или тот карбюратор, который продуваешь, никому не были б нужны? Дул бы ты тогда в свой карбюратор с утра до вечера, фуги Баха на нем выдувал бы…. Может, и вправду кинул бы кто тебе копейку, какой-то любитель Баха.

Так что не стоит нам себя дурить. Деньги нам даются так, прожить то время, пока мы на других людей работаем. То есть, чтобы общество жило. А если не будешь этому следовать, – говорит нам вторая цепь, – тогда на себя, дурня, и пеняй. Если даже помереть успеешь, не получив цепью этой по чему попало, – так дети тебя когда-то вспомнят «незлым, тихим словом». Из-за тебя же общество захромало, вот такой хромой жизнью они и будут жить. Вот так. Получай и отдавай, говорит природа. И главное, не перепутай.

Ну, насчет получать, то лично я согласен. Пусть дают, я еще и сарайчик к дому пристрою, чтобы было куда складывать. Да и все мы, собственно, согласны. Сразу ведь, как светит что-то себе получить, – вот оно уже и своим кажется, а если не сложилось, – то будто твое родное у тебя же из рук и забрали. А вот если со стороны закона природы на это получение посмотреть, то тут уже не до шуток: взял не по своей мере, – тут уж кому людской суд, кому совесть, а кому и потомки судьями будут. Не отмажешься. У нее, природы, на такие дела срока давности нету.

А вот давать… тому же обществу…. С этим, как в известной шутке про деньги в долг: берешь чужие и на время, а отдаешь – свои и навсегда. И кто будет судить: выдал ты все, что должен отдать этому муравейнику, что обществом зовется, или так, абы отмазаться? Только сам себе человек и судья.

А что я? Я и рад бы иногда поработать на общее дело, и сделать все, как надо, но я же не один. У меня же внутренний голос есть. Который, куда ни повернись, а он: «Ты что, – говорит, – сдурел? Ты еще мало сделал для них? Тебе что, больше всех нужно? А здоровье – ты о нем подумал?» А кроме этого зануды еще и жена ж есть: «Ты где это шлялся? На «общее благо» время потратил? А я? А дети? А ты уж месяц как обещал…». Ну, и так далее.

То есть, что ни говори, а вторая цепь у нас слишком резиновая. Растягивается бессовестно и делает из нас всех скопище эгоистов, которым жесткий закон природы: «не будешь вкладывать в общество – всем капец» – ни шею ярмом не натирает, и ни в руки кандалами, ни в печенку совестью не въедается.

Ну, да пусть бы она, эта природа, меня самого за это ела, нехай подавится. Но она же круговую поруку устроила! Ты чего-то не доделал, винтку не довинтил, – а та винтка не тебе икнется, а где-то на краю земли кому-то в это самое место ввинтится, и проклятиями да злостью по всему свету эхом разнесется. А потом сын твой когда-нибудь, поругавшись со всеми, рулит себе домой и думает, – и чего это люди такие все злые стали?..

Вот и жарит нас всех, без масла, на этой земле, как на сковородке, из-за этих винток. Ясно, конечно, что не винтки виноваты, а закон этой премудрой природы, чтобы жить нам всем скопом. И как бы ни было противно, – зависеть от всех. Мы ж уже так обсели землю паутиной наших связей, что никаким помелом ее не сметешь.

И чем дальше, тем круче. Если раньше я зависел только от того дядюшки Лю, который в своем Дзиньдзяне занюханном склепал что-то на третьей смене, чтоб это «что-то» у меня потом через день перегорело, то теперь этих дядюшек Лю 8 миллиардов на мою голову.

Поджариваемся, одним словом. А дальше что будет, лучше уж и не задумываться. И при этом, что странно, мы и не ощущаем, как нас скрутило. А наоборот, как будто вожжи у нас в руках, и мы себе правим да глядим свысока – и друг на друга, и на землю, и на природу. И просто не доходит нам, что природа – это не то, что вокруг нас, а Она – это то, что выше нас, над нами.

И цепей ее на себе не ощущаем, и то, как она сверху на нас смотрит грустно, не замечаем. И в боевом восторге от того, что наступаем, и наша берет….

На кого «наступаем»? На Природу? Ну и ну!..