У Истины дурная склонность заниматься стриптизом. Она оголяется и предстает нам, в чем Природа-мать родила. И все бы ничего, мы ведь, грешным делом, любим обнаженную натуру. И голую истину предпочитаем всякой лицемерной красивости, – во всяком случае, так утверждаем. И себе и другим.
Но здесь проблема оказывается в другом.
Где ты, теплый маленький мир?
Истина раздевается перед нами очень – а иногда даже слишком – долго. Настолько, что, бывает, только следующее или даже третье поколение видит результат того процесса, начало которого кто-то когда-то наблюдал.
И еще есть одна характерная черта этого стриптиза. Она, эта особенность, – разве что для любителей острых ощущений. Мы подзадориваем Истину, предвкушая и облизываясь. Но вот, покровы один за другим падают к ее ногам и то, что предстает нашим глазам, заставляет нас застыть в ужасе.
Все, что мы так жаждали увидеть, оказывается настолько омерзительным и убийственным, что мы завидуем тем, кто умер, так ее, Истину, и не познав.
Так это происходит, например, с действиями и намерениями. Наблюдаем мы действия, то есть «одежки». Но когда они постепенно перестают скрывать для нас то, что за ними кроется, – намерения, – это делает нас пожизненными циниками. А иногда – о, ужас! – и самодовольными подлецами.
Тот же, кто остался в здравом уме и при совести после такого испытания, с грустью и тоской вспоминает о тех временах, когда он, наивный, верил действиям и словам, и это был его теплый маленький мир.
И действия, и намерения
И все же, большинство из нас склонны насмехаться над действиями и словами людей. Давая понять всем своим видом, что предпочитаем, чтобы эти лицемеры показали свою истинную сущность. Не подозревая, что это действительно может произойти. Так, например, обстояло дело с «фальшивыми американскими улыбками». А также с показной европейской вежливостью и толерантностью.
Мы говорили: гляньте, неужели они думают, что мы не видим, как за их «открытостью», улыбками и демократическим поведением скрывается звериное желание владеть массами, капиталами, миром? Уж лучше бы они не скрывали свое истинное лицо. Лицо Истины, которое мы прозревали, нам казалось прекрасней всех их лживых физиономий.
И пока мы мудрым и насмешливым взглядом смотрели на Запад, совсем с другой стороны, с Востока, стали приходить в мир другие люди. Которые не скрывали своими действиями истинных намерений. Их действия и намерения говорили об одном – о зверином желании владеть массами, капиталами, миром.
И вместо открытой фальшивой улыбки и открыто глядящих на нас вежливых глаз, вместо протянутой для лживого рукопожатия руки, на нас глянул ствол автомата. Выше него – взгляд убийцы сквозь прорезь в черном чехле на голове. Ниже – уже испачканный чьей-то кровью нож.
Мы не верим
И нам вдруг страшно расхотелось смотреть в лицо этой Истине. Нам захотелось обратно, в мир улыбок, открытых взглядов и рукопожатий. Матушка Природа, неужели у тебя всего лишь одна эта «истина»? Ну, не может быть, зачем ты нас пугаешь, как детей. Нельзя же так…. Мы уверены, что есть у тебя в запасе другая истина – для тех, кто может действительно радоваться успехам других. Кто может научиться радоваться возможности помочь другим, ближним и дальним – массам, их благосостоянию, миру….
Ну, мы постараемся, честное слово! Мы не будем радоваться тому, что у кого-то дрогнула рука при пожатии, что кто-то опустил глаза, что кому-то расхотелось улыбаться. Мы будем упрямо держаться друг друга и скалить зубы в улыбке, и жать руки, и обниматься, и вместе делать общее дело. Без упрека. Только скажи, что у тебя есть другая Истина – истина жизни!
Мы не верим, что у Природы есть только истина смерти.
Вот такие дела с этой карикатурой. Поэтому давайте не будем радоваться, что увидели вдруг черные тени. Не будем казаться себе мудрыми. А то так ведь можно и жизнь перемудрить. А вместо нее – что?..
