Конец света: миф, мем, неизбежная реальность или способ мышления современного человека?

Недавно я смотрел по ТВ серию прекрасных фильмов о происхождении планет, галактик, эволюции вселенной. Передачи завораживали, казалось, находишься на строительной площадке и в театре «творения вселенной» и переживаешь замышление, становление и гибель космических миров. Но одновременно что-то тревожило, что именно, я сразу понять не мог. Потом сообразил: творцы фильмов, опираясь на современные астрономические исследования, рисовали будущее, где или человеку место не было вообще, или же его ожидала печальная судьба.

Человечество может погибнуть в любой момент по самым разным причинам: или земля столкнется с другим небесным телом (кометой, гигантским астероидом), или в силу внутреннего движения магмы лишится магнитного поля, или это поле будет уничтожено вспышкой сверхновой (более того, утверждают авторы передачи, одна из ближайших к нам звезд вот-вот взорвется, станет сверхновой, и гигантские потоки ее излучений, по подсчетам астрономов, помчатся прямо к нашей земле).

Существуют и другие сценарии гибели Земли и человечества в результате естественной эволюции вселенной, например, метаморфоз при разбегании галактик или, наоборот, схлопывание их в сверхплотное фантастически малое ядро. Причем все это не фантазии, а строгие расчеты, основанные на астрономических наблюдениях и законах природы. Им вроде бы нельзя не верить, им начинаешь верить и в результате тревога и, так называемые, эсхатологические переживания.

Конечно, человечество не в первый раз переживает ожидание конца света. Например, в конце XIV ‒ начале XV века Русь готовилась к концу света, и все подтверждало приближение этого страшного события: расчеты церкви, природные знамения (пролетела комета, случилось землетрясение, страну охватила засуха), страшные, указанные в апокалипсисе события (войны, междоусобицы, одичание людей). А конец света все не наступает! Но от этого каждый следующий раз эсхатологические переживания не становятся менее острыми и более привычными.

Так и в настоящее время. Современный человек, доверяя ученым естественных наук, предощущает близкий конец света, не видит выхода. Да и что можно сделать, если, например, исчезнет магнитное поле земли или в нас врежется гигантский астероид? Правда, эсхатологические переживания усиливаются и даже провоцируются фантазиями самого человека: стали популярными фильмы и книги о пришельцах из космоса, гигантских техногенных катастрофах, мировых войнах и прочее, и прочее. Такое ощущение, что люди сами нагоняют на себя страх. Но не потому ли, что ученые невольно лишили их будущего?

Однако почему мы так верим ученым? А почему современный человек не должен верить астрономам, которые изучают планеты, галактики и вселенную, задействуя самую современную технику (телескопы, спутники, разнообразные приборы)? И характеристики космоса они выявляют, опираясь на законы природы, используя математику, компьютеры, естественные науки. При этом ученые (астрономы) удостоверяют нас в таком будущем, где человечество каждый час может ожидать катастрофа и конец света. Кажется, альтернативы такому будущему нет. Однако не будем спешить и рассмотрим ряд аргументов в пользу подобной альтернативы.
Первый аргумент можно назвать культурно-историческим.

Известно, что много тысячелетий человек считал, что Вселенная это не физический мир, а или боги (Солнце, Луна, звезды – все это были боги) или, как в средние века, мир, созданный для человека Богом. Вселенная, так сказать, была повернута к человеку. Например, солнце, понимаемое как бог, для шумеров согревало землю, освещало, давало жизнь.

С точки зрения античного или средневекового человека, Вселенная, жизнь на земле и разум задумывались одновременно, поскольку должны были служить друг другу. У Платона Демиург из всеблагости, почти любви к человеку, задумывает и творит Космос и одновременно самого человека. У Аристотеля Разум, живое мыслящее и рефлексирующее божество, совпадающее с небом и космосом, своей мыслью движет планеты. Человек мыслит правильно, считает Аристотель, если он подражает Разуму. Бог средних веков создал человека по своему образу и подобию; а, создав мир, предназначил его именно для человека. «Огонь по своей природе, ‒ пишет Иоанн Златоуст, ‒ стремится вверх, рвется и летит на высоту… Но с солнцем Бог сделал совершенно противное: обратил его лучи к земле и заставил свет стремиться вниз, как бы говоря ему этим положением, смотри вниз и свети людям: для них ты и сотворено» .
Проблема возникла лишь в Новое время, когда вера и разум были разведены по разным инстанциям, а Вселенная была истолкована в духе естественных наук, то есть как физическая реальность. Вот здесь и оказалось, как писал Паскаль, что человек – это жалкий тростник, его место во Вселенной непонятно и ничтожно. С точки зрения такой Вселенной, смысла существования человека нет. С подачи Ф. Бэкона и Галилея природа стала пониматься как «стесненная искусством» (в эксперименте и технике). Все в природе, до чего человек мог дотянуться, он превращал в технику. Сегодня в том же духе он хочет освоить солнечную систему.

Но до вселенной ему не дотянуться. Кажется, построим космические корабли, полетим, изучим все уголки вселенной. Но ведь это только наши замыслы ‒ чистое умозрение. Сегодня, да и в отдаленной перспективе человек никуда не полетит, он даже не знает, возможно ли это в принципе.

Кроме того, есть еще одно немаловажное затруднение, составляющее второй аргумент: наше знание о вселенной все время меняется. В древнем мире вселенная понималась как мир богов, в средние века это языческое понимание было отвергнуто, в новое время человек раскритиковал и христианское понимание мира, а начиная со второй половины XIX века, наши представления о вселенной меняются чуть ли не каждые 50 лет. При том развитии науки и техники, которое мы сегодня наблюдаем, а также познания мира (оно тоже развивается), наши представления о вселенной в ближайшие несколько веков, вероятно, изменятся кардинально еще не один раз.

Мой друг Вадим Казютинский, много лет изучавший космологию (учения о галактиках и Вселенной), говорил, что есть известное противоречие между грандиозностью вселенной, процессами, имеющими в ней место, ‒ их масштаб и характер поражают воображение, ‒ и ролью во вселенной человека. Возьмем, например, говорил он, разбегание галактик или гигантские выбросы, истечения, поглощения материи и энергии, наблюдаемые в сверхновых, черных дырах или квазарах. И на фоне этого ‒ кратковременность и ничтожность человеческого бытия. Как все это совместить? Неужели мы исчезнем навсегда, если в нас попадет какой-нибудь астероид, или же мы постепенно вымрем во время очередного схлопывания галактик?

Правда, на подобные сомнения отвечал еще Исаак Ньютон. Когда у него теория не совсем сошлась с наблюдаемой реальностью, он сказал: «А на что Бог, вот он и приводит все в порядок». Вадим Казютинский, много лет занимавшийся и «проблемой контакта», по сути, тоже встал на точку зрения веры, но не религиозной, а «стоической веры» в избранность и уникальность человечества. Все наблюдения, говорил он мне в личной беседе, показывают, что мы во вселенной одиноки. И, нужно это признать, это более адекватная, более мужественная позиция.

Да, жизнь и разум – уникальны, да, мы во вселенной одиноки. Конечно, фантасты все время пишут о других планетах и формах жизни. Но они просто не понимают, что такое жизнь, и не знают исследований астрофизиков. Просто удивительно, насколько земля оказалась приспособленной для появления жизни. Она расположена и не слишком близко от Солнца и не слишком далеко. В первом случае у нас было бы очень жарко, как на Венере, и жизнь, поэтому, была бы невозможна, во втором – как на Плутоне, вечный холод и лед. Получается что-то вроде предустановленной гармонии, точнее, априорной установки на жизнь.

Наше солнце не слишком молодое и не слишком старое, в обоих противоположных случаях жизнь была бы невозможна. Наша планета окружена атмосферой и магнитным полем, которые надежно защищают жизнь от ультрафиолета и губительных космических лучей. Мы расположены в идеальном спокойном месте галактики. Чем больше, говорил Казютинский, я размышляю на этот счет, тем более убеждаюсь – Земля уникальное место для возникновения жизни. Такое ощущение, что вселенная создана именно для нас, как будто это специально спроектированная пробирка и лаборатория для жизни. Если бы я был верующим, говорил Вадим, то именно на основе данных современной астрономии пришел бы к выводу о творении жизни на земле, причем вселенная была задумана Богом как материнское лоно.

Мне не хотелось принимать подобную, все же религиозную версию. Но почему мы должны считать, сказал я в ответ, что солнечная система – это только физический объект? Может быть, она одновременно и какой-то другой организм, ну, там, космический, витальный, сакральный. Я не знаю. Физический план не отрицает другие. Например, было бы странным на основании того, что мозг является субстратом мышления, отрицать наличие психики и редуцировать ее к мозгу. Кстати, мозг только один из субстратов психики, не менее существенны и другие ‒ знаки, деятельность, общение. Так и во вселенной: есть и физический план и нефизические.

Вопрос в другом: что мы должны считать основным при решении определенных задач? Скажем, я хочу понять место человека во вселенной, причем так, чтобы воодушевить его. Что в таком случае я должен положить в основание мысли – физическую реальность или нефизическую?

Казютинский задумался и через некоторое время придумал новый сценарий. Когда-то человек, сказал Вадим, вышел из природы. Теперь он переделывает ее. Правда, пока неумело, часто себе во вред. Но я уверен, он научится, и будет изменять природу, учитывая, что человек органический ее элемент. Рано или поздно, пусть через тысячу лет, хотя, похоже, значительно скорее, человек полностью изменит облик и строение Земли.

Рассуждая в том же ключе, можно предположить, что на этом человечество не остановится: оно начнет переделывать под себя сначала солнечную систему, затем галактику, наконец, наступит очередь Вселенной. Итогом этих титанических усилий, которые растянутся на миллионы и, возможно, миллиарды лет, будет превращение Вселенной в живое существо – природу и человечество одновременно. Я, конечно, понимаю, добавил Казютинский, ты меня обвинишь в гордыне: мало того, что человек разрушает природу на земле, так я примериваюсь к Вселенной. Но я решал поставленную тобой задачу: создавал осмысленный и оптимистический для человека сценарий Вселенной.

Я согласился, но заметил, что, пожалуй, попытался бы построить другой сценарий. Трудно предположить, сказал я, что человечество на таком большом пути (миллионы и миллиарды лет) сохранит свою цель, что оно не изменится кардинально, так, что задача переделки вселенной еще будет интересовать его. Кроме того, я бы обратил твое внимание, что еще много раз изменится наше представление о вселенной. Еще бы добавил, что мы, возможно, очень долго не сможем понять природу вселенной. То есть перед нами нечто, какое-то образование, может быть, органическое, но не живое, может быть, это какая-то форма жизни, возможно, что-то еще, что нам пока в силу нашей неразвитости просто не приходит в голову.

В этом случае разумнее действовать осторожно, по принципу установления «контакта», что-то вроде того, как действовали герои польского фантаста Станислава Лема в романе «Солярис». Но здесь случай гораздо сложнее. У Лема хотя бы ясно было целое, границы ‒ планета и Океан-Солярис на ней. В случае же с вселенной все неясно: где целое, одно ли оно, где границы, что они собой могут представлять, и прочее.

Все это нужно иметь в виду и соответственно действовать: стараться всеми возможными способами выслушать вселенную, обращаться к ней, рассказывать о себе, быть готовым к любому ответу, самому неожиданному, все время изучать и думать, стараясь не упустить из вида всю неопределенность и ограниченность наших знаний о вселенной. Может быть, этот сценарий и не самый оптимистический, твой, Вадим, конечно, более воодушевляет. Но зато мой, согласись, более реалистичен и разумен с точки зрения имеющихся у нас знаний и возможностей. Вот такой разговор у нас состоялся где-то в самом конце 90-х.

А тут, как будто под руку, вышла книга «Между прошлым и будущем», где Ханна Арендт еще в 60-е годы прошлого столетия обсуждала, по сути, нашу тему . В частности, она показывает, что к столь странному представлению вселенной нас привели ученые (физики и астрофизики), которые стали смотреть на человека и Землю как бы со стороны и из космоса, а также с помощью инструментов. Правда, показывает Арендт, итог этих титанических эзотерических поисков оказался парадоксальным и печальным для самих ученых: в открытом ими мире царствовали не красота и гармония, а случайность, хаос и бессмыслица.

Арендт приходит к выводу, что, двигаясь в указанном направлении, человек встречается только сам с собой («с тем, что сделано самим человеком и является очередной маской его самого»), но что подобное развитие событий грозит гибелью человеку. «Ситуация, как она представляется сегодня, странным образом походит на тщательно продуманное подтверждение замечания, сделанного Францем Кафкой на самой заре этих изменений: человек, сказал он, «нашел архимедову точку, но использовал ее против самого себя; похоже, только на этих условиях ему и было позволено ее найти». Ведь покорение космоса, поиск точки вне Земли, с которой планету можно было бы передвинуть, как бы снять с петель, ‒ это не случайный результат науки. С самого начала она была не наукой «о природе», а наукой о вселенной: не физикой, а астрофизикой…. Покорение космоса и наука, сделавшая его возможным, подвели нас рискованно близко к этой точке. Если они когда-то по-настоящему ее достигнут, статус человека не просто станет ниже по всем известным нам мерилам, но перестанет существовать» .

Как можно понять Казютинского, Ханну Арендт и мои собственные размышления? А так, что видению реальности, заданному рационализмом и естественной наукой, есть альтернатива, причем, не одна. Для автора это гуманитарная философия. Для Казютинского ‒ стоическое мироощущение, вера в человека и человечество. Для Ханны Арендт ‒ уяснение кризиса нашей мысли и цивилизации. Она, вероятно, вслед за своим учителем Мартином Хайдеггером, считает, что, если человек критически помыслит свою активность, а также поймет, «что именно Земля, а не вселенная, ‒ дом и центр обитания смертных людей», ‒ в этом случае надежда есть.